Остров любви - Страница 25

К оглавлению

А вы ожидали успеха?— зло усмехнулась Моника.— Добиться желаемого я вам никогда не позволю.

Неожиданным движением Стэн крепко взял ее за подбородок и посмотрел прямо в глаза.

Никогда не говорите слова «никогда»!

Его неистовый взгляд смутил девушку. Наверное, она зря искушает судьбу? Так же внезапно Кэмп отпустил ее.

Отправляйтесь домой и оденьтесь.

Вы не идете?

Еще поплаваю, коли все равно мокрый.

Но ваша одежда...

На щеках у мужчины заиграли желваки.

Видя, что Стэн готов потерять самообладание, Моника помчалась к дому, ринулась в ванную комнату и встала под душ. На руках у нее остались синяки от стальных пальцев атлета, а невидимые глазу отметины — на сердце.

Моника услышала, как вернулся Джеральд,— он целый день играл с Винсом. Сердце у нее дрогнуло, когда мальчик весело, чуть фальшиво, начал насвистывать полюбившуюся мелодию из фильма «Белоснежка и семь гномов». Как врач, она не имеет права забывать о болезни Джеральда, а как женщина — о его привязанности к ней. Как бы ей ни хотелось удрать с острова при первой же возможности, существует профессиональный долг, чувство со страдания.

Сирота, выросшая в частных приютах, девушка хорошо знала, как тяжко ощущать себя брошенной: по необъяснимой закономерности взрослые покровители исчезали из ее жизни неожиданно и навсегда. Разве можно причинить такую же щемящую боль Джеральду, пережившему трагическую гибель матери? Моника дала себе слово побороть его ночные кошмары и, что бы она не думала о Кэмпе, обещание, данное его сыну, сдержит.

Доктор Смит представила мнение шефа по научной работе в Медицинском центре: она не может относиться к Джеральду, просто как к пациенту. И шеф оказался бы прав. В жизни этого ребенка было много общего с ее судьбой, поэтому Моника и отнеслась к нему как к своему, близкому, как к товарищу по беде.

Мальчика нигде не было видно, когда Моника вышла из своей комнаты, надев модный шелковый жакет из гардероба Памелы. Проходя мимо комнаты Джеральда, Моника услышала, что он плещется в душе, и улыбнулась. В ее принудительном пребывании на острове единственной радостью была вера в исцеление очаровательного ребенка.

Когда он появился, Моника суетилась на кухне.

Что вы делаете?

Готовлю тебе вкусный обед. Сузи оставила целую кастрюлю еды, но, думаю, блинчики тебе понравятся больше.

Блинчики?— лицо мальчика просияло.

За домом я увидела огород. Не нарвешь там петрушки и зеленого лука?

Конечно. У нас будет настоящий семейный обед, как у миссис Сузи?

Да, если тебе так хочется.— Моника подозревала, что затея Джеральда придется не по вкусу обозленному Стэну. Но он сам виноват, разыграв глупый фарс с помолвкой. Если Кэмп помешает ей воспользоваться удобным случаем получше узнать ребенка и выяснить, что же его беспокоит, то впоследствии пожалеет об этом.

Но волновалась она напрасно. Джеральд вернулся с большим пучком ароматных трав в руках и сообщил:

Я только что видел папу — он отправился на рыбалку и просил не ждать его к обеду.

Вместо облегчения Моника почувствовала разочарование. Стэн нарочно уехал на рыбалку в день их «помолвки». Он лишний раз давал ей понять, что придумал все это с одной целью — пресечь ее мнимые свидания с Филом. Хотя девушка и твердила себе, что ей все равно — будет ли Стэн обедать вместе с ними или нет, у нее навернулись слезы.

Чтобы успокоиться, она все внимание направила на Джеральда. С ним, было, удивительно легко. Мальчик настороженно слушал рассказы о ее сиротстве, вероятно, сравнивая чужие невзгоды со своей жизнью после смерти матери. Но в откровенном разговоре с ним не промелькнуло ничего важного, что дало бы ей как доктору ключ к разгадке ночных кошмаров ребенка.

После обеда мальчик стал учить гостью своей любимой игре — состязанию на сообразительность. Самый смекалистый первым выбирался из лабиринтов полуразрушенного замка. Монике понравилась эта интеллектуальная забава, и она не заметила, как пролетело два часа.

— С вами интересно играть,— сказал Джеральд, когда полюбившаяся мальчику Моника укладывала его в постель.— Я хотел бы, чтобы вы оставались на острове целую вечность.

Расправляя простыни на детской постели, Моника, к своему величайшему изумлению, сделала открытие, что и сама хочет того же. Это все только потому, что ребенку нужна ее помощь, твердила девушка как заклинание.

Стэн все не возвращался, поэтому она взяла свои наброски к начатой книге и углубилась в работу. После сегодняшней неприятной встречи вряд ли Фил загорится желанием опубликовать ее труд, но Моника надеялась, что книга, возможно, заинтересует другого издателя.

Ей было трудно сосредоточиться, потому что при каждом шорохе ее взгляд устремлялся к двери. Наконец она сдалась и отправилась спать.

Лежа в постели, Моника ощущала прикосновение рук Стэна, волнующую теплоту мужского тела, чувственные губы на своих губах, как будто он был с ней рядом. Но ей стало не по себе при одной мысли, что Стэн был не прочь сделать ее своей любовницей; хотя она сама виновата, дав повод для такого отношения к ней.

Какую же оплошность она допустила?

Моника вспомнила, с каким ликованием Кэмп говорил, как выиграл у Фила в покер право на владение этой землей. Может быть, теперь он выискивал новый шанс одолеть соперника. Поразмыслив, девушка испытала еще большее чувство унижения.

Ну что ж, придется показать, этому само уверенному красавцу, что и Моника Смит может постоять за свое достоинство. Она не будет живым призом в состязании мужских самолюбий и утром непременно выскажет Стэну в глаза все, что думает о нем.